Стремись достичь невозможного.
Декабрь всегда был для меня очень необычным временем.
С одной стороны, это темное время. Время, когда Тьмы становится слишком много, и она выглядывает из-за углов домов, стережет прохожих на ветвях, крадется вдоль заборов, площадей, трамваев и облаков. Она переливается через край отведенного дня густой морозной патокой, клубится и жмется к ногам, а когда солнце заходит – вбирает в себя, засасывает, и даже свет фонарей, вывесок и всех огней Москвы не способны разогнать эту Тьму. Она обнимает и их тоже, проглатывает, и разобрать дорогу становится почти невозможно.
Почти.
Потому что, с другой стороны, декабрь – это время волшебства. Время сдвига, поворота, трамплина, обретения силы, радости. Это время неувядающей, могучей, звенящей жизни. В декабре со мной всегда случается что-то новое. Открывается дверь… или несколько дверей в то, что желанно и нужно.
И если не бояться Тьмы, всегда можно родиться заново с новым Солнцем.
С одной стороны, это темное время. Время, когда Тьмы становится слишком много, и она выглядывает из-за углов домов, стережет прохожих на ветвях, крадется вдоль заборов, площадей, трамваев и облаков. Она переливается через край отведенного дня густой морозной патокой, клубится и жмется к ногам, а когда солнце заходит – вбирает в себя, засасывает, и даже свет фонарей, вывесок и всех огней Москвы не способны разогнать эту Тьму. Она обнимает и их тоже, проглатывает, и разобрать дорогу становится почти невозможно.
Почти.
Потому что, с другой стороны, декабрь – это время волшебства. Время сдвига, поворота, трамплина, обретения силы, радости. Это время неувядающей, могучей, звенящей жизни. В декабре со мной всегда случается что-то новое. Открывается дверь… или несколько дверей в то, что желанно и нужно.
И если не бояться Тьмы, всегда можно родиться заново с новым Солнцем.