Цикл: Сны инкуба

[Aitan]

Цикл: Сны инкуба
Название: Эйдолон
Размер: драббл, 910 слов
Пейринг/Персонажи: Сантьяга/ОМП, Арга, Бога, Захар Треми
Категория: слэш
Жанр: PWP, юмор
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: В Тайном Городе появился неожиданный гость – странный сильный инкуб, который теперь хочет собрать с ни в чём неповинных тайногородцев определённую дань...
Примечание/Предупреждения: Инкуб (и фантазия автора) «на вольном выпасе».




— Брат Ляпсус сообщил, что Альдо должен скоро прийти в себя. — Захар Треми положил смартфон во внутренний карман куртки и покосился на Сантьягу. — Однако братья не могут даже предположить, почему он впал в кому...

Комиссар мрачно вздохнул: к его левой туфле прибился небольшой грязный листик и оставил на ней легкий грязноватый след. Листику было невдомёк, какое святотатство он только что совершил.

— Замечательно. Возможно, господин Малкавиан сможет хоть что-нибудь прояснить.

Треми кивнул и снова перевёл взгляд на небольшое серое здание, на цокольном этаже которого располагался офис Альдо Малкавиана. Здесь не было ровным счётом ничего примечательного, если не считать тяжёлую тёмную энергию, пронизывающую все три этажа.

Если вкратце, то всё произошло следующим образом: Альдо вернулся из-за границы после очередного заказа, а потом вдруг пропал. Друг наёмника, Потап Треми, отправился на поиски и нашёл его совершенно голым на полу собственного офиса и без сознания. Разбудить Альдо, конечно же, не вышло. Молодой масан перепугался и не придумал ничего лучше, как позвонить в Цитадель и немедленно потребовать Богу, который как раз дежурил и видел уже пятый сон. Взбешённый нав решил лично на пальцах объяснить Потапу, для чего и когда его надо вызывать. Словом, Спящий один только ведает, какая участь ждала несмышлёного вампира, если бы Бога вдруг не почувствовал в офисе следы энергии, очень похожей на ту, что вырабатывала Искра Вечности.

Разумеется, из Цитадели сразу же вызвали группу гарок и разбудили Сантьягу. Епископ Треми явился чуть позже.

— Комиссар! — Арга, возглавлявший отряд, наконец, снял оцепление со здания и быстрым уверенным шагом подошёл к высшему боевому магу Нави.

Тот немедленно оторвался от горестного созерцания туфли:

— Вы что-то обнаружили?

— Бога оказался прав, — неохотно откликнулся гарка, — это явно следы от светлой энергии, но очень нечёткие и слабые. Мы не можем сказать ничего конкретного.

— Очень жаль, — Сантьяга почесал кончик носа. — Это всё?

— Не совсем, — Арга отрицательно качнул головой и вытащил из кармана небольшой свёрток из плотной тёмной ткани. Развернул его и показал маленький изящный кулон в виде четырёхугольника, вырезанного из какого-то синего камня. Он крепился к тонкой серебряной цепочке. Камень слегка светился, но не излучал ни капли энергии.

Сантьяга, едва взглянув на украшение, слегка побледнел, кончики его ушей заметно заострились...


В светло-синих глазах золотые смешинки. Ехидство — в уголках полных губ. Нав проводит рукой по его щеке, зарывается пальцами в густые каштановые пряди, что завиваются на кончиках. Любовник смеётся, наклоняется и целует Сантьягу в губы, сладко, жадно, неистово. Сантьяга выдыхает, толкаясь бёдрами навстречу, стараясь глубже проникнуть в тесный, влажный от смазки проход, кусает полную алую губу, оттягивая её, зализывая... Синеглазый хрипло дышит, но двигает бёдрами нарочито медленно, растягивая удовольствие и дразня. Каждый раз, когда он сжимает его член внутри себя, наву хочется зарычать от чистых пронзительных ощущений, от веса этого неидеально совершенного тела на себе.

Сантьяга понимает, что ему нужно больше и сильнее, иначе он точно сойдёт с ума, и, повинуясь инстинкту, он быстро скидывает с себя любовника. Ещё доля секунды — и тот уже лежит лицом вниз, широко разведя колени.

Синеглазый снова смеётся, но захлёбывается этим своим смехом, когда Сантьяга резко входит в него одним плавным жадным толчком. Громкие стоны обжигают алые припухшие губы, скатываются куда-то в прохладу простыни, и нав как заворожённый смотрит на взмокшие пряди, на линии плеч и лопаток, на капельки пота и прогнутую поясницу, туда, где его член широко раздвигает кольцо тугого ануса.

Снова. И снова... Болезненная свобода и такой необходимый плен.

Сантьяга напрягается всем телом, позвоночник скручивает от удовольствия, вся его дикая тёмная грозная сущность рвётся из костей и сухожилий. Он знает, что не продержится долго, да и не старается. Яркая вспышка судорожно пронизывает все нервы, когда он сжимает пальцами бёдра синеглазого и, уткнувшись влажным лбом в его плечо, кончает внутрь такого желанного тела.

Сознание возвращается только спустя секунды, дыхание всё ещё рваное, и такое ощущение, будто из него вытащили все кости. Нав моргает и встречается взглядом со своим любовником. Тот смотрит на него через плечо, и в его прищуренных глазах пляшет нечто такое же древнее, как и сам мир. Сантьяга хмурится, глядя на него, но потом усмехается... До него доходит.

Ну, так и быть.

Сантьяга аккуратно выходит из гибкого тела, целует выпирающий позвонок на солёной от пота пояснице, проводит кончиком языка вниз, облизывает копчик и спускается к алому растревоженному проходу, из которого белёсыми каплями вытекает его собственное семя. Нав широко лижет, а потом плотно прижимается губами, слыша дикий, сладострастный стон, похожий на вой...


Сантьяга качнул головой, прогоняя воспоминания, и потёр переносицу.

— Комиссар? — Арга бросил на своего иерарха внимательный, слегка обеспокоенный взгляд.

— Всё в порядке. Благодарю вас. — Франт в белом костюме осторожно подцепил серебряную цепочку, синий камень качнулся в воздухе и ярко сверкнул в полумгле. — Я знаю, с чем мы имеем дело. Точнее, с кем.

Арга и Захар переглянулись, но промолчали.

— Это высший инкуб, — наконец тихо пояснил Сантьяга, выдержав небольшую паузу.

Епископ искренне изумился:

— Причём тут инкуб?

— Это не простой инкуб, — комиссар словно приласкал гладкий камень подушечкой большого пальца. — Он — очень древнее и могущественное существо. Асуры верили, что именно он является прародителем обычных инкубов и даже некоторых рас.

Арга нахмурился и покачал головой:

— Кажется, я читал что-то подобное. Якобы светлые нашли способ пленить его, но он всё равно возвращается.

— Да, — подтвердил комиссар, — каждые несколько тысяч лет высший инкуб покидает свою тюрьму.

— Так… — неуверенно начал Захар, глядя на кулон в тонких пальцах нава, — чем он занимается на свободе?

— Получает удовольствие, — невесело усмехнулся Сантьяга. — Видимо, после долгого заточения инкуб был очень голоден и забрал слишком много энергии у Альдо, но обычно он совершенно безобиден.

— И как мы его поймаем?

— Никак. Его нельзя поймать или убить, — Сантьяга перевернул кулон обратной стороной, на которой были начертаны изящные асурские иероглифы.


— Зови меня Эйдолон...


Цикл: Сны инкуба
Название: В синем
Размер: драббл, 997 слов
Пейринг/Персонажи: ОМП/Ортега
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: В Тайном Городе появился неожиданный гость – странный сильный инкуб, который теперь хочет собрать с ни в чём неповинных тайногородцев определённую дань...
Примечание/Предупреждения:



— Ты вкусно пахнешь, — мурлыкнул инкуб и прижался губами к бьющейся жилке на шее нава, но так и не превратил это лёгкое касание в поцелуй.

Ортега только шумно вздохнул, позволяя сладкой неге взъерошить нервы. Горячее тело рядом ощущалось так невыразимо правильно, будто он обнимал сейчас кого-то очень близкого.

Инкуб хмыкнул, словно прочёл мысли Ортеги, и, приподнявшись на носочки, лизнул кончиком языка нижнюю губу нава, отчего тот вздрогнул, но подался навстречу, вовлекая инкуба во влажный обжигающий поцелуй.

Пожалуй, впервые всегда холодный рациональный навский ум дал сбой, и помощник комиссара не смог бы точно ответить: хотел ли он это существо?

И был ли у него на самом деле выбор?

Хотя где-то в глубине души Ортега знал, что всё равно не сказал бы «нет». Знал с той самой секунды, когда впервые увидел Эйдолона.

Высший инкуб выглядел по человским меркам лет на двадцать пять — тридцать. Невысокий, худощавый, с густыми тёмно-каштановыми волосами, слегка завивающимися на кончиках. Черты его лица были далеко не идеальными, а вполне себе заурядными: нос чуть длиннее, чем надо бы, островатый подбородок, морщинки на переносице... Исключение представляли только глаза инкуба, большие, ярко-голубые, и губы удивительного естественно-малинового оттенка, припухлые и умопомрачительно выразительные.

Такие губы обычно бывают у тех, кто только что долго и старательно делал минет.

Ортега почувствовал лёгкое разочарование. Разве так должны были выглядеть самые соблазнительные существа в мире? Подобные лица можно запросто увидеть в какой-нибудь человской толпе и тут же забыть. Помощник комиссара слегка поморщился, и именно в этот момент Эйдолон перехватил его взгляд, хитро улыбнувшись одними глазами.

Что произошло дальше, Ортега помнил смутно. В сознании отпечатался только мягкий глубокий голос, который так забавно округлял гласные, и шершавая поверхность стены, к которой он теперь и прислонялся.

Тонкие пальцы инкуба расстегнули несколько пуговиц на его рубашке и скользнули по коже. Ладонь мягко очертила зону солнечного сплетения, поднялась выше, к горлу, скользнула к ключице и, наконец, остановилась на левом соске нава. Ортега хрипло простонал в чужой горячий рот, захлёбываясь ярким вкусом этой близости и разбуженными эмоциями, которым он обычно никогда не давал такой воли.

Эйдолон разорвал поцелуй, почти беззвучно рассмеявшись в припухшие губы любовника:

— Всё хорошо?

Медовый тембр обжёг слух, растёкся по коже, нервным окончаниям и даже мыслям немилосердным удовольствием.

— Да, — сдавленно прорычал Ортега, притягивая к себе инкуба и вжимаясь своим пахом в его бёдра.. Тот охнул и игриво прошептал:

— Будет ещё лучше, радость.

Эйдолон чуть отстранился, чтобы перехватить инициативу, и впился губами в нежную выемку под кадыком, посылая по телу нава приятную дрожь. Руки ловко распахнули рубашку, вытащили её из-под ремня брюк. Ортега почувствовал прохладное дыхание воздуха, а потом горячую ладонь на животе. Он инстинктивно напряг мышцы пресса, чтобы сильнее ощутить чужие прикосновения, и откинул голову назад, не сдерживая рвущийся с губ стон.

Помощник комиссара привык контролировать всё: свои поступки, работу, тренировки, отношения. Так было должно и логично. И, что более важно, — привычно. Но сейчас, прижимаясь взмокшей спиной к кирпичной стене и сходя с ума от умелых пальцев и губ, Ортега послал всё к асурам: собственную правильность, осторожность и доводы разума. Острая, как лезвие катаны, страсть заставила тяжёлую навскую кровь бежать быстрее по сплетениям вен, и в этой сладкой ярости было что-то очень знакомое, похожее на привкус боя.

Вот только на этот раз не может быть проигравших. Правда?

— Правда, — насмешливо выдохнул Эйдолон. В его голубых глазах заплясали золотые бесенята. Он быстро поцеловал гарку прямо под мочку уха и щёлкнул застёжкой ремня. — Тебе не нужно бояться проиграть...

Тёплые пальцы инкуба плотным кольцом обхватили затвердевший член нава и несколько раз провели по нему, даря яркую чувственную ласку. Ортега выдохнул сквозь плотно сжатые зубы: казалось, инкуб знал его тело лучше, чем все любовники и любовницы, что когда-либо у него были. Всего пара нехитрых касаний, до восторга правильных, — и гарка уже ощущал невероятные горячие отзвуки приближающегося пика наслаждения.

Ортега невольно охнул, когда Эйдолон умело и дразняще провёл подушечкой большого пальца по обнажившейся головке, и сделал попытку притянуть это существо к себе, но инкуб ловко вывернулся, прикусив ему губу. Легкая боль немного отрезвила гарку: он моргнул и зашипел, глядя в нарочито невинные глаза напротив.

— Какой нетерпеливый, — мягко фыркнул Эйдолон, проказливо улыбнувшись. И в следующую секунду наву пришлось захлебнуться собственным вздохом, потому что высший инкуб одним кошачьим движением скользнул на колени, и его горячее дыхание коснулось возбужденной плоти. Эйдолон медленно слизал капельку выступившей смазки и приоткрыл губы, невыразимо мягко обхватывая ими чувствительную головку члена, и Ортега невероятным усилием воли сдержал немедленный порыв толкнуться внутрь, чтобы наконец ощутить горячую влажность чужого рта. Вместо этого нав запустил пальцы в густые волосы инкуба, слегка оттягивая их, недвусмысленно намекая на продолжение, и тот не заставил просить себя дважды.

Кончик языка уверенно прошёлся по крайней плоти и очертил контур выделяющихся вен. Гарка шумно вздохнул и закусил повреждённую губу: острые электрические разряды опалили нервные окончания с головы до пят. Ему давно ни с кем не было так хорошо.

Так откровенно и свободно.

Инкуб дразняще подул на влажный от смазки и слюны член, а потом аккуратно втянул его в рот, плотно обхватывая губами. Ортега тихо застонал, когда ощутил, как головка упёрлась во внутреннюю стенку щеки, а потом в горячее нёбо любовника. Ярко-алые припухшие губы Эйдолона на его члене смотрелись вызывающе-блядски и умопомрачительно прекрасно. Открывшийся Ортеге вид только подлил масла в огонь: низко рыкнув, он сильнее схватился за мягкие пряди инкуба, чтобы задать такой необходимый ему сейчас ритм. И на этот раз искуситель легко подчинился, покорно позволяя гарке вставить глубоко в узкое горло. Мышцы сократились от этого вторжения и судорожно обхватили пульсирующий член, отчего Ортега вздрогнул и громко выдохнул ругательство на навском.

Он не знал, понял ли его Эйдолон, в невозможно голубых глазах снова появились снисходительные смешинки, но гарке уже стало всё равно. Весь мир резко сузился до этого влажного умелого рта, горячих губ и вибрирующего горла, которое беззащитно раскрывалось под напором его резких толчков.

Перед глазами плыли разноцветные круги, и все нервы вопили в ожидании финала, но где-то на самом краешке одурманенного разума пойманной птицей дрожало понимание:

он не сможет кончить, пока ему не разрешат.

Он не сможет сделать даже ещё один вдох.

Он целиком и полностью в чужой власти.

В синей бездне. Из которой Ортега вряд ли когда-нибудь сможет найти путь назад.


Цикл: Сны инкуба
Название: Солнце и Никто
Размер: драббл, 806 слов
Пейринг/Персонажи: ОМП/Кольдер де Бер
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: В Тайном Городе появился неожиданный гость – странный сильный инкуб, который теперь хочет собрать с ни в чём неповинных тайногородцев определённую дань...
Примечание/Предупреждения: фистинг



— Но я!..

— Но я!..

— Тшш...

Горячая ладонь инкуба легла ему на поясницу, удерживая на месте и слегка успокаивая. Подушечки пальцев прошлись по выпирающим позвонкам, ласково щекоча вспотевшую кожу и приглаживая едва различимый золотой пушок.

Кольдер со свистом втянул воздух и упёрся лбом в прохладную гладь простыни. Связанные за спиной руки немного затекли, колени не держали и норовили разъехаться в стороны, но инкуб аккуратно поддерживал его бёдра, подложив под них две подушки.

— Потерпи, — мягкий вкрадчивый шёпот коснулся сначала чувствительного загривка, горящих нервов и только потом слуха. Юноша глухо простонал, чувствуя, как приятная и одновременно болезненная пульсация в члене только усилилась, но коснуться его не мог, как и потереться о подушку, потому что ему это запретили.

Кольдер де Бер был послушным мальчиком в постели.

Он добровольно отдавал контроль над собой и словно попадал в другой мир. Мир, где он был Солнцем и Никем.

Эйдолон одобряюще улыбнулся, зная, что Кольдер почувствует его улыбку всей кожей, и осторожно добавил четвёртый палец. Натянутое кольцо ануса неохотно пропустило его внутрь, тут же сжимаясь вокруг скользких и блестящих от смазки пальцев. Но инкуб никуда не спешил. Он мягко толкнулся вперёд, растягивая эластичные мышцы дальше вглубь и в стороны. Потом назад, вытаскивая пальцы почти наполовину и снова загоняя внутрь так, что костяшки упирались в смазанные неподатливые края ануса.

— Всё хорошо? — насмешливо, по-особенному сладко спросил Эйдолон. Его левая ладонь продолжала нежно поглаживать спину и ягодицы юноши.

Кольдер что-то неразборчиво пробормотал и закусил нижнюю губу, чтобы не застонать в голос от беспощадных острых волн удовольствия. Лёгкая боль в растянутых мышцах только усиливала эти ощущения, щекотала нервы, и юноша жмурился, тяжело дыша, существуя только в этих вспышках: боль, удовольствие, стыд...

Боль. Удовольствие. Стыд.

Наглые ловкие пальцы, прорабатывающие путь вовнутрь.

Хрупкость его смущённого разума — тонкая грань до тёмно-синего безумия.

— Бояться не надо, — мурлыкнул Эйдолон, наклонился, провёл кончиком языка вдоль позвоночника, и мурашки ободрали кожу почти начисто.

Кольдер кивнул, взмокшие рыжие пряди прилипли ко лбу, вискам и шее. Что-то внутри него, непонятное, голодное захватывало его тело, растекалось по венам. Это «что-то» хотело больше, дальше, глубже.

Это «что-то» не умело останавливаться.

Большой палец инкуба тоже проскользнул внутрь, отодвигая розовато-алый край ануса в сторону. Резкая боль тут же утонула в тёплом наслаждении, рыцарь прикусил губу, прислушался к своим ощущениям, но все равно не смог бы точно ответить, сколько пальцев растягивают его. И сколько ему ещё осталось терпеть.

Член, прижатый к мягкой подушке, нестерпимо ныл.

Эйдолон, щёлкнув крышкой флакончика со смазкой, выдавил щедрую порцию вязкой жидкости на анус юноши и тыльную сторону своей ладони. Прохладные капли приятно скользнули по разгорячённой коже, и инкуб, усмехнувшись, быстрыми движениями растёр смазку по краям сфинктера, ягодицам и мошонке любовника, который нетерпеливо подёргивал бёдрами и закусывал простынь покрасневшими губами.

— Пожалуйста, — хрипло попросил Кольдер.

Эйдолон солнечно улыбнулся и не стал возражать:

— Как скажешь, мой хороший. Как скажешь...

Рыцарь почувствовал, как давление на анус усилилось: инкуб сложил пальцы щепоткой и толкнулся внутрь, раздвигая, продираясь сквозь упругие мышцы. Боль лёгкими узорами растеклась вокруг них, приглушая удовольствие. Кольдер глубоко вздохнул и попытался расслабиться, но инстинктивный страх цепкими лапками впился в мозг, когда костяшки пальцев Эйдолона уверенно протиснулись вперёд.

Рыцарь вскрикнул, зажимаясь, пытаясь уйти от разрывающей боли, но инкуб с силой надавил ему на поясницу, не позволяя шевельнуться:

— Тихо!

Кольдер судорожно глотнул воздух и зашипел. Капельки пота скатились с его висков на простынь, руки сцепились в кулаки. Он ощущал, как инкуб ловко ввинчивает в него пальцы фалангу за фалангой, а потом и вершину ладони, одаривая его только болью, страхом.

Почти ужасом.

— Дыши, — ласково посоветовал Эйдолон.

— Я не могу, я...

— Просто дыши, — перебил его всхлип инкуб. — Я не причиню тебе вреда.

Рыцарь кивнул, зажмурился, рвано и коротко вдохнул, потом ещё... Свободная рука инкуба погладила его дрожащую спину, провела по плечам и шее, скользнула по влажным волосам. Эйдолон нежно убрал со лба юноши рыжие пряди, пропустил их между пальцами. Шутливо подул на шейные позвонки и поцеловал родинку на лопатке.

— Ты моя умница, — проворковал он. — Мой хороший.

Похвала и ласка сделали своё дело: напряжение рассосалось, притупился страх, а боль... Он же может немного потерпеть, да?

Спящий, как же стало стыдно за эти глупые слёзы на простыне!

Инкуб мягко, но настойчиво протолкнул руку дальше, сжимая тонкие пальцы в кулак, раздвигая горячие конвульсивно сжимающиеся стенки. Он терпеливо ждал, позволяя Кольдеру привыкнуть, сделать вдох или жалобно простонать. Потом продолжал втискиваться внутрь и ненадолго замирал, прежде чем начать мягко продвигаться вперёд, ловко проворачивал ладонь, скользил обратно, но, не вынимая руки до конца, ввинчивался снова, срывая с губ любовника новые всхлипы и стоны.

Рыцарь подрагивал, шипел, но покорно терпел, чувствуя, что его второе Я, вечно голодное и бесконтрольное, заново проснулось. Опавший из-за боли член опять затвердел и зашёлся ноющей пульсацией. Открытый до предела анус всё ещё судорожно пытался вытолкнуть чужой кулак, но почему-то эта открытость уже не приносила страданий.

Ещё пара движений, несколько изощрённых ласк, тёплая требовательная ладонь, сжимающая мошонку... Юноша громко застонал от удовольствия, подаваясь назад.

Больше, дальше, глубже.

Кисть Эйдолона снова и уже свободно и легко скользнула внутрь, в горячее и влажное от смазки, и Кольдер содрогнулся, сильнее вжался бёдрами в подушку, чтобы хоть как-то помочь себе.

Смех инкуба, похожий на перезвон колокольчиков, на мягкость одеяла, на солнечный свет коснулся его слуха, но юноше уже было все равно.

Он входил в сказочный мир.

Мир, где он был Солнцем и Никем...

@темы: Слеш, Сантьяга, Писательское, Навы, Тайный город, Фанфикшен